«Лежу и думаю о жизни и смерти…». Ко Дню памяти жертв блокады Ленинграда

8 сентября отмечается День памяти жертв блокады Ленинграда. В этот день, 79 лет назад, вокруг города сомкнулось вражеское кольцо. В Горэлектротрансе бережно сохраняют память о своих коллегах-транспортниках, которые путём героических усилий поддерживали движение трамвая, работали на заводах и оборонительных рубежах, умирали от голода и холода. Одним из тех, на чью долю пришлись страшные блокадные будни, стал Борис Лерман, водитель первого ленинградского троллейбуса ЯТБ-1. События того времени он описал в своих воспоминаниях. Есть в них и драматичный эпизод с первой, неудавшейся попыткой эвакуации и последующим чудесным спасением от голодной смерти.

«…И вот настал день отъезда. Встали рано, кое-какие самые необходимые вещи сложили в чемодан, а чемодан на саночки, которые вызвался везти сосед по квартире Матвей за 100 рублей. Он жил один и крепко стоял на ногах, он же и помог довести Нину до Смольного и посадить в автобус. Вышли мы на улицу, и пошли в сторону Загородного пр. Прошли метров 100, и чувствую, что каждый метр даётся мне всё хуже и хуже, и через небольшое расстояние ноги совсем перестали передвигаться. Сестра кричит: “Скорей, не останавливайся, опоздаем и тогда все погибло!”…Кое-как прошли ещё 50 м. - и всё!!! Как говорится, “бензина нет, мотор заглох”, а время неумолимо уходит. И тут я принимаю глупое, но твёрдое решение: “Иди, Нина, одна и спасайся, а я как-нибудь”. Отдала она мне ключи от квартиры и комнаты, мою продовольственную карточку (карточки эвакуированным приказано брать с собой) и два сухарика, которые лежали у неё в кармане. Постояли пару минут, молча смотря друг другу в глаза, и они тронулись в путь. Я остался стоять на углу Клинского пр. и Верейской ул. И когда они ушли далеко, я опомнился. Что я наделал? Я подписал сам себе смертный приговор. Надо было Матвею заплатить ещё 100 рублей, и даже пообещать поощрить  после приезда из эвакуации, он бы посадил меня на саночки, и довёз на чемодане до Смольного. Но поздно - как говорится, поезд ушёл.

Постоял и начал двигаться, еле-еле переставляя ноги, с остановками через 5-10 шагов. До дома дошёл, а по лестнице на 3-й этаж дополз уже на коленках. Лёг на кровать и уснул. Через день кое-как решил дойти до магазина и получить по карточке за 2 дня 250 гр. хлеба. Сразу съел и лёг на диван, временами дремлю, просыпаюсь и думаю, как мне дойти на следующий день до булочной. Просить соседей  опасно, дорогой хлеб съедят, да карточки не отдадут. Лежу и думаю о жизни и смерти, что делать и как быть? И вдруг…О чудо! Слышу стук в стенку комнаты со стороны лестницы. До войны это был наш условный звонок всех родственников, т.е, не звонили в общий звонок квартиры, а карандашом или чем-нибудь стучали в эту стенку нашей комнаты. Сначала мне  показалось, что это сон, но стук повторился и я, держась за стенку, вышел и открыл дверь. Передо мной стоял небольшого роста красноармеец с пакетом в руках. Он сказал, что идёт к Нине Лерман и спросил, здесь ли она живёт. Я сообразил, что к чему, пригласил его в комнату и закрыл дверь на ключ.  Пакет он крепко держит в руках, и спрашивает, где Нина. Сказал, что он от Ефима Лермана привёз посылку и велел передать в руки только Нине. Ефим был зенитчиком, и их батарея охраняла на Ладоге Дорогу жизни. Они не голодали и имели возможность сохранить пайки для голодающих родственников, у кого есть в Ленинграде. Я ему внятно объяснил, что Нина уехала через Ладогу, а я не мог из-за больных ног, что Нина и Ефим мои, что я их родной брат, что я умираю от голода. Плачу,  показываю ему фотокарточки, цепляюсь руками за пакет, но красноармеец неумолим. Мол, Ефим велел отдать посылку только Нине в руки. Но и я не отступал, настойчиво умоляю его и написал брату письмо, в котором объяснил всю обстановку. Посыльный пожалел меня,  отдал пакет и собрался сразу уходить. Но в коридоре я услышал шаги, просил посидеть немного, и когда сосед ушёл в свою комнату, я потихонечку выпустил его. Как выяснилось после войны, Ефим посылал нам посылки не первый раз. Так, например, он до этого послал с одним военным большую богатую посылку, но тот не принёс и не пришёл. Вернулся в часть и говорит брату, что пришёл домой и видит, что жена и двое детей умирают с голода, а мать уже умерла. Не смог выдержать, оставил им и свою и твою посылку, а сам ничего не ел и сразу уехал в часть: “Прости, извини, делай со мной что хочешь, хоть расстреляй, товарищ Лерман”. Второй раз брат послал небольшую посылочку из сухарей, но тот где-то пропал вместе с посылками и не вернулся. А этот красноармеец не имел родственников, и Ефим ему сказал, что если Нины нет, пусть посылку возьмёт себе. Поэтому и не хотел мне отдать.

Красноармеец ушёл, а я, затаив дыхание, дрожащими руками начал открывать пакет. И что я вижу, даже испугался. В пакете мука, большие ржавые солдатские сухари (10 шт.), несколько кусков сахара, кусок маргарина, кусок сала гр. 200, а также рассыпчатый чай. Это не просто посылка-подарок, это можно назвать вторым днём моего рождения или “постановлением об отмене смертного приговора”. Ночью в темноте я муку замешивал водой и делал лепёшечки, которые клал на горячее железо буржуйки, мазал маргарином, сухари размачивал водой и потихонечку грыз <…> Через неделю я почувствовал, что мои ноги окрепли, и я могу ходить».

СПРАВКА:

Борис Иосифович Лерман родился 24 июня 1925 г. Ремесленником строил оборонительные укрепления под Ленинградом, ловил шпионов в составе патрулей у трампарка им. Володарского, трудился после эвакуации на оборонных заводах, а в 1943 г. был призван в Красную армию. Воевал в звании гвардии ефрейтора, являлся автоматчиком 9-го отдельного гвардейского мотоциклетного Бранденбургского ордена Красной Звезды батальона 11 гвардейского танкового корпуса. В составе данного корпуса Борис Иосифович освобождал концлагерь в Польше, штурмовал Зееловские высоты, брал Берлин и Имперскую канцелярию. Оставил надпись на стене Рейхстага, и даже, по его словам, оказался запечатлён на знаменитой картине известного баталиста П.А. Кривоногова «Капитуляция немецких войск в Берлине 2 мая 1945 г.».  Б. И. Лерман награждён орденом Красной звезды, Орденом Отечественной войны, боевыми медалями «За освобождение Белоруссии», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За победу над Германией» (всего более 20 медалей), памятным знаком ветерана 1-й гвардейской Краснознамённой танковой армии, нагрудным знаком ветерана 11-го гвардейского танкового Прикарпатско-Берлинского Краснознамённого и ордена Суворова корпуса.